Поэзия Овидия в поэтическом восприятии А. Фета

Наследие мировой культуры, в частности античность, представляют огромный интерес для ученых- филологов, а с развитием науки переводоведение возрастает и интерес к рецептивной поэтике. В связи с этим, творчество А. Фет, как одного из наиболее значимых фигур в русском переводоведении, также начинает исследоваться учеными более активно. Повышенное внимание к данным вопросам обуславливает актуальность выбранной темы.

На протяжении всей жизни Фет занимался переводами поэтических произведений римских классиков. Античность и переводческая деятельность поэта представляются принципиально важными для понимания творчества Фета в целом.

Целью нашего исследования является комплексный анализ Любовных (I.1, I.2, I.5) и Печальных (I.9, III.2, III.3, III.7, IV.1) элегий Овидия и их рецепции в творчестве А. Фета. В соответствии с поставленной целью были определены следующие задачи:
- проанализировать важнейшие смысловые, семантические, стилевые и
- ритмико-метрические параметры выбранных элегий Овидия;
- выполнить сопоставительный анализ оригинальных текстов элегий с переводами Фета.

В ходе анализа мы выяснили, что:
- А. Фет в своих переводах стремится максимально приблизить форму переводного произведение к оригиналу, т. е. сохранить овидиевский элегический дистих, что ему, в некотором роде, удается, хотя и не всегда, ввиду особенностей русского стихосложения;
- тексты выбранных любовных элегий переведены русским поэтом полностью, с сохранением сюжетного изложения, а также всех образов и мотивов.

Элегия I.1 начинается с отсылки к «Энеиде» Вергилия, что, несомненно, является данью традиции, а не серьезным намерением автора обратится к эпическим жанрам. Главный образ здесь, как и в элегии I.2 - Купидон (или Амур), который похитил стихотворную стопу, чем создал элегическое двустишия: гекзаметр (шестистопный) + пентаметр (пятистопный). Здесь же говорится о несвойственном для Купидона (т. е. любви) проникновении в эпическую поэзию, что сопровождается множеством мифологических аналогий - излюбленным художественно-изобразительным средством Овидия. Во второй элегии аналогия также используется, но уже бытовая;

Печальные элегии (все, кроме III.2) переведены частями, порой, путем последовательного соединения отдельных предложений поэтического текста.

Из элегии I.9 взят отрывок, в котором говорится о неверности друзей, их фальши. Эти размышления сопровождаются рядом аналогий, которые с некоторыми разночтениями отражаются в фетовском переводе.

В элегии III.2, III.7 и IV.1 Овидий сетует на Музу, которая ему навредила, вероятно, ссылаясь на одну из причин его ссылки - легкомысленную любовную поэзию. В элегии IV.1 говорится о загадочной «ошибке» - второй и, надо полагать, основной причине изгнания поэта, на предмет которой исследователи спорят и по сей день;

Элегии богаты художественно-изобразительными средствами. Это и инверсии, которые встречаются практически в каждый строке античного автора, и многочисленные эпитеты, метафоры, а также противопоставления, сопутствующие ранее упомянутым мифологическим аналогиям, сравнения, метафоры, плеоназм, персонификация, литота, перифраз, полиптот, анафора, ряды риторических вопросов и восклицаний.

Основной мотив скорбных элегий - это непривычный Овидию мотив одиночества. Его сопровождают также мотив тоски по Риму, близким и родным, мотив скорби. Кроме того, в элегии III.7 мы встречаем горацианский мотив литературного бессмертия.

Перевод Фета является точным: сохранены образы, идеи, мотивы. Художественно-изобразительные средства переданы Фетом полностью. Исключениями являются инверсии - в некоторых стихах они отличаются от оригинала, а также некоторые синтаксические конструкции.

Е. Н. Иванищева