Меры веса в российско-шведской торговле XVII в.: антропологические аспекты. Часть 2

Шведское государство в то же время продолжало сохранять пошлины, взимавшиеся от веса товара. По-видимому, лицент, порторий и акцизы, взимавшиеся в прибалтийских городах, брались по весу. Причем лицент и порторий навязала городам королевская власть: порторий при Стефане Батории, а лицент - при Густаве II Адольфе. Отношение бюргерства к этим отягчающим сборам в королевскую казну вряд ли было благосклонным. Влияние идей по переносу торговли из Архангельска, отчасти выгодного прибалтийскому купечеству, возможно, ещё больше усилило отрицательное отношение к пошлинам, и, в частности, к самой процедуре взвешивания - ведь взвешивание причиняло купцам большие неудобства и промедление. В одном из проектов 1670-х гг., представленном рижскими купцами в коммерц-коллегию, авторы предлагали, «чтобы смотрителями выбирались из всей партии тюк, бочка или бунт, которые можно взвесить и рассчитать лицент по ним» [5; 365].

Попытка унифицировать меры в королевстве предпринималась Карлом IX в 1604 г., но более основательно проблему решил Королевский указ о мерах и весе 1665 г. Подобные действия проводило и российское правительство. Общее положение о единых мерах содержал Таможенный устав 1653 г., хотя сведения об унификации веса встречаются и раньше. Тенденции в обоих государствах совпадали. Швеции, представлявшей собой конгломерат земель и городов, в которых действовали подтвержденные властью привилегии, унифицировать систему мер не представлялось возможным: Кильбургер в конце XVII в. писал в своем трактате о русских мерах, при этом приводя данные, сколько они будут весить в Стокгольме, Нарве и Ревеле. Тем не менее оба государства последовательно уничтожали унификацией метрологический регионализм, раскалывая торговый регион, меры в котором были в значительной степени унифицированы в ходе предшествующего исторического развития. В 1635 г. Выборг просил шведские власти разрешить городу пользоваться своими старыми мерами, совпадавшими с ревельскими и новгородскими, а в 1660-х гг. недопонимание нарвских купцов вызвало приведение псковских весов к общероссийским стандартам: псковский вес издавна совпадал с нарвским.

Можно предположить, что политика унификации в XVI – начале XVII в. означала нечто большее, чем просто содействие развитию внутреннего рынка и усиление контроля над торговлей. В государствах, переживших опыт политической и экономической разобщенности, каждый подобный акт служил декларацией единства страны, говорил о желании искоренить местные обычаи. Политика унификации мер во второй половине XVII в. вписывается в общий тренд централизации и стандартизации, характерный как для Швеции, так и для России. Церковная реформа Никона и политика Карла XI в отношении церкви, сопровождавшиеся вводом выверенных и единых богослужебных книг, находятся здесь в одном ряду. Вводя единые государственные стандарты, государство накладывало руку и на ритуал заключения сделки, выработанный веками. Одна мера, одна вера - идеал Штадена - стал осуществляться именно тогда.

Подводя итог, мне хотелось бы подчеркнуть ту метаморфозу, которую, как кажется, вес претерпел в XVII в. В предшествующую эпоху взвешивание обеспечивало честную торговлю разных городов и купеческих общин. Точный вес - значит справедливый вес, и городские образцовые меры призваны были обеспечить справедливость сделки, справедливость пошлины. В XVII в. взвешивание становится орудием учета и контроля со стороны меркантилистского государства, а меры - способом символически объединить страну и очертить территорию. Справедливость сделки все ещё подразумевалась монополией государства на взвешивание, но она не была теперь главной его целью. Не благополучие членов общины, престиж и благосостояние города, а доход государства ставился во главу угла. Представление о «честной», «справедливой», беспристрастной мере веса, выработанной веками, было поколеблено: в России вес перестал определять пошлину и стал лишь средством учета, а в Швеции весовые пошлины стали определяться лишь целями пополнения казны и попытками привлечения русской торговли. Можно предположить, что такое изменение порождало у купцов соответствующее отношение к «казенному» взвешиванию - как к обременительной, бессмысленной для торговли, навязанной сверху процедуре.

Список литературы
1. Гуревич А. Я. История историка. М.: РОССПЭН, 2004.
2. Русско-шведские экономические отношения в XVII веке / Сост. М. Б. Давыдова, И. П. Шаскольский, А. И. Юхт. М.; Л. : Изд-во Академии наук СССР, 1960.
3. Швеция и шведы в средневековых источниках / Пер., предисл., коммент. А. Д. Щеглова, В. В. Рыбакова, А. Ю. Кузиной. М.: Наука, 2007.
4. Штаден Г. О Москве Ивана Грозного: записки немца-опричника. М.: Издание М. и С. Сабашниковых, 1925.
5. Экономические связи между Россией и Швецией в XVII в.: Сборник документов / под ред. И. П. Шаскольского. Вып. I - III. М.; Стокгольм, 1978 - 1981.
Kula W. Measures and man. Princeton : PrincetonUniversityPress, 1986.

Аннотация. Статья посвящена восприятию мер веса государством и купечеством. Автор показывает, что присвоение государством функции определения мер изменило в XVII в. отношение к мере как таковой, в том числе, возможно, среди самих купцов.
Ключевые слова: торговля, купечество, метрология, меры веса, унификация, Россия и Швеция.

Д. М. Григенча