Изображение души в образе бабочки в русской поэзии сер. XVIII-XIX вв. Часть 3

Бабочка, как бы предвосхищая вопросы человека, убеждает его не спрашивать, откуда она летит и куда. И это вполне логично, так как бабочка, являясь олицетворением души умершего, предостерегает живого от любопытства. Ведь то, что случается с человеком после смерти есть тайна бытия. В другом своем стихотворении - «Люди нисколько ни в чем предо мной не виновны, я знаю...» - использует мотив стремления бабочки к свету. Автор, казалось бы в этом следует философии Платона о стремлении души к познанию, к истине, к знанию. Но А. М. Саяпова усматривает здесь суфийский след: «В традиционной суфийской поэзии образ бабочки, стремящейся к огню, обладает устоявшимся значением: им выражалось стремление к познанию» [3, 80].

Также тем, кто использовал образ бабочки как олицетворение человеческой души, был П. Д. Бутурлин. В стихотворении «Я помню: на дворе весенний день сиял.» бабочка появляется над гробом посреди поминального обряда.
Кончался уж обряд. Все шире, все быстрей,
Кружилась бабочка, кружилась неустанно,
Как будто с трупом жаль расстаться было ей.
В этих строчках говориться о связи бабочки с человеком, который лежал в гробу. Так, у нас есть все основания полагать, что бабочка в данном произведении есть олицетворение именно души.

Оформление образа души-бабочки в конце XIX века завершается стихотворением К. Д. Бальмонта «Бабочка» - о бабочке, которая залетела в комнату и никак не может из нее выбраться. Так, бабочка в комнате становится аллегорией души в теле. По мнению Платона, все души до поселения в человеческие тела находятся в ином мире, накапливая знания. Обретение материальной оболочки - тела - для души значит забвение. И по этой теории вся человеческая жизнь есть стремление души вспомнить, кто она есть и откуда она пришла. Так и в стихотворении Бальмонта, где образом места обитания всех душ является небо:
А за стеклами небо родное смеется,
И его не достичь никакими усильями.

Во второй строфе изображается нежелание бабочки сдаваться. Примечательно, что Бальмонт не говорит здесь о смерти насекомого, но только подчеркивает, что с каждым новым толчком, бабочка блекнет:
Но смириться нельзя, и она не сдается,
Из цветистой становится тусклая, бледная.
Что же пленнице делать еще остается?
Только биться и блекнуть! О, жалкая, бедная!
Все стихотворение можно считать воплощением идеи бессмертия души.

Проведённый нами анализ показал, что образ бабочки является одним из популярных образов русской поэзии сер. XVIII - к. XIX вв. и выступает в различных семантических значениях. А с середины XIX века образ бабочки начинает использоваться в качестве олицетворения человеческой души.

Список литературы
1. Азбукина А.В. От знака к символу (особенности символизации образа птицы в поэзии конца XVIII - начала XIX) // Ученые записки Казанского университета. Серия Гуманитарные науки. 2006. N 3. С. 198-204.
2. ГураА.В. Символика животных в славянской народной традиции. - М.: Индрик, 1997.
912 с.
3. Саяпова А.М Дардменд и проблема символизма в татарской литературе. - Казань : Алма-Лит, 2006. - 246 с.
4. Тресиддер Д.Бабочка // Словарь символов. Москва, 1999. [Электронный ресурс]. URL: http://www.booksite.ru/localtxt/tre/sid/der/tresidder d/slovar sim/3.htm (Дата обращения: 19.11.15)
5. Языческие божества Западной Европы :Энциклопедия / Сост., общ.ред. и предисл. Королева К. - М. : Эксмо: СПб.; Мидгард, 2005. - 797 с.

Аннотация. В статье анализируется образ бабочки в русской поэзии сер. XVIII-XIX вв. Еще в древности бабочка стала воплощением души человека, но в русской литературе такое значение бабочка приобретает только в сер. XIX в. Авторы пытаются обосновать такое позднее возвращение к античным традициям в изображении человеческой души.
Ключевые слова: русская поэзия, бабочка, душа.

А. С. Эйнтроп