Лексико-семантическая группа «Животные» в русских народных эпических и лирических песнях. Часть 2

С точки зрения синтагматики эпическим песням свойственна в равной степени именная, адъективная и глагольная сочетаемость, например, для лексем парадигмы «Млекопитающие»: сочетаемость с лексемой «вор» («Ай же ты, собака – вор Калин царь» Нашествие татар, Романов Т.); адъективная сочетаемость лексемы «пёс» – «старый», «седатый» («Ты старый пёс, ты Владимир – князь», Василий Игнатьевич, Калика из Красной Ляги); также глагольная сочетаемость с лексемами «выговаривал», «собирался» («Собирался, собака, ровно три году» О царе Калине и Ермаке Тимофеевиче, Романов К. И.). Для лексем, входящих в парадигму «Пресмыкающиеся», помимо адъективной, именной и в большей степени глагольной сочетаемости, характерна сочетаемость с числительным двенадцать: «И придавлю твоих двенадцать змеёнышей» (Михайло Потык сын Иванович, Калика из Красной Ляги). Подобная синтагматика характерна и для лексемы «лебедь» (двенадцать лебедей). В лирических песнях именно адъективная сочетаемость является преобладающей. Наблюдается постоянная сочетаемость с числительным три: «три касаточки», «три лебёдушки», «три ластушки».

Большая часть словоупотреблений в обоих сборниках выступает в прямом значении:

1. Для обозначения одной из составляющих мира природы − какого-либо животного: «Одна муха летала» (Небывальщина о мизгире) (сборник П. Н. Рыбникова); «А нашли в молоке (они) лягушечку» (Из сборника Кирши Данилова) (сборник Н. М. Лопатина–В. П. Прокунина);

2. Для обозначения героя эпической песни (в лирической песне такие персонажи отсутствуют). Это может быть:
– прозвище героя: «Услыхала Марья Лебедь Белая» (Михайло Потык сын Иванович, Чуков А. Е.). Лебедь – противник орла и змея. Символ чистоты и благородства, грации. Однако средневековые книги о животных (Бестиарии) указывают, что если лебедь имеет белоснежное оперение, то мясо у неё чёрное. Это символ лицемеров, скрывающих чёрное мясо греха под белыми одеждами [3; 247].Марьей-лебедью белой называется персонаж, способный перевоплощаться, имеющий отрицательную характеристику (изменяет мужу, а затем жестоко с ним расправляется; в случае нападения вступает в борьбу даже с орлами);
– зооморфное воплощение героя. Способностью превращаться в животное обладают и другие герои эпических песен: «Обернулся Ванька горносталем» (О Ваньке Удовкине сыне и царе Волшане Волшанском; Прохоров Н.);
– герой, имеющий антропоморфные черты. Они оказываются свойственными целому ряду животных как в эпических, так и в лирических песнях: орёл держит в когтях ворона и спрашивает: «Где ты, ворон, братец, был, где был?» (Касимовского уезда, деревни Ибердус) (сборник Н. М. Лопатина – В. П. Прокунина); «Голубушка воспроговорила» (Добрыня в отъезде. Алёша Попович; Антонов П. Т.) (сборник П.Н. Рыбникова).

3. Анализируемые лексемы могут использоваться для обозначения фантастического животного (только в эпических песнях): «И коней-людей крылатыих» (О царе Саламане, царице Саламании и прекрасном царе Василье Окульевиче, Юхова П. Г.).

Состав лексико-семантической группы «Животные» в эпических песнях отличается бóльшим богатством и разнообразием, нежели состав такой же парадигмы в песнях лирических, несмотря на различный объём анализируемого материала.

В сравнении с песней эпической, в лирической песне нами выявлено обилие слов с уменьшительно – ласкательными суффиксами, ярко выражающих переживания русского народа, создающих особую задушевность и теплоту. Без них лирическая песня утратила бы свою важную, отличную от других жанров черту. Если лирическая песня способна обойтись без лексемы «конь», то былину мы представить без неё не можем, потому что конь является неизменным спутником, боевым товарищем и главным помощником богатыря. Также обстоит дело с лексемами «ворон» и «лебедь», которые встречаются далеко не во всех лирических песнях. В эпосе же ворон часто даёт советы богатырю, а постоянный эпитет «вещий» указывает на мудрость этой птицы по сравнению со всеми остальными пернатыми. Интересно, что мы не встретили ни одной лексемы «змея» в лирических песнях. Мотив змееборства является одним из главных в эпосе. Поэтический язык былин невероятно богат и разнообразен. Он имеет ряд значительных отличий от других видов народной поэзии. Эпитет является основным средством изобразительности в русском героическом эпосе. Язык лирических песен отличается особой нежностью и задушевностью. С помощью метафор, сравнений, уменьшительно-ласкательных слов, повторов, обращений, восклицаний, которыми изобилует народная лирическая песня, сказитель способен передать эмоции, донести свои мысли до слушателя. Ведущая роль в народной лирической песне принадлежит именно музыкальной стороне. Если в эпосе главным является отображение фактов действительности, то в лирике важна передача тех впечатлений, чувств, которые вызывают явления жизни, а животный мир здесь чаще, нежели в эпосе, обретает символический характер.

На основании анализа употребления отмеченных ранее лексем в переносном значении, можно сделать вывод о пересекаемости лексико-семантических полей «Животные» и «Человек», что является подтверждением сложности семантики лексем.

Список литературы
1. Рыбников, П. Н. Песни, собранные П. Н. Рыбниковым: В 3 т. / П. Н. Рыбников; подгот. изд.: А. П. Разумова и др.; под ред. Б.Н. Путилова; худож. В.А.Наконечный. – Петрозаводск: Карелия, 1989.
2. Лопатин, Н. М. Русские народные лирические песни: опыт систематического свода лирических песен с объяснением вариантов со стороны бытового и художественного их содержания Н. М. Лопатина, с положением песен для голоса и фортепиано В. П. Прокунина и с приложением полной расстановки слов некоторых вариантов по их напеву / Н. М. Лопатин, В. П. Прокунин / под ред. В. Беляева. – Москва: Музгиз, 1956. – 458 с.
3. Бидерманн, Г. Энциклопедия символов / Г. Бидерманн / общ. ред. и предисловие И. С. Свентицкой. – Москва: Республика, 1996. – 335 с.

Н. А. Паршукова